– Да! – Рокмен широко улыбнулся. – Дебласс позвонил мне в машину и велел подняться.

Он был без ума от страха. Если бы я его не успокоил, она бы уничтожила его даже после смерти.

– Ты по-прежнему ее ненавидишь?

– Она была шлюхой! – Рокмен пожал плечами, но пистолет не опустил. – Я дал сенатору успокоительное и прибрал в квартире. Я объяснил ему, как надежней всего спрятать концы в воду. Шерон должна была предстать звеном в целой цепочке подобных убийств. Мы могли использовать ее порок, ее идиотский выбор профессии. Препарировать записи охранных систем я сумел в два счета. А склонность сенатора запечатлевать свои постельные шалости навела меня на мысль превратить видеосъемку в элемент системы.

– Да, – с трудом выговорила Ева, – у тебя есть голова на плечах.

– Я все тщательно вытер, в том числе пистолет. Сенатору хватило ума шлепнуть ее из незарегистрированного оружия, поэтому я оставил его там. Еще один системообразующий фактор.

– Что и говорить, ты потрудился на славу…

– Только дураки упускают такие возможности! Когда мы уехали и он пришел в себя, я обрисовал ему свой план. Давить на следствие с помощью Симпсона, устраивать утечки информации. Жаль, что сенатор не вспомнил вовремя про дневники Шерон. Мне пришлось рискнуть и вернуться туда. Но, как мы теперь знаем, она успела хорошенько их припрятать.

– Так это ты убил Лолу Старр и Джорджи Касл? Убил, чтобы осталось безнаказанным первое убийство?

– Ну конечно! Но в отличие от сенатора я убивал с удовольствием, с самого начала все рассчитав. Я выбирал их наугад.

Ситуация не располагала к тому, чтобы гордиться своей правотой и упрекать доктора Миру в ошибке. Но все-таки убийц оказалось двое!

– Значит, ты их совсем не знал?

– А зачем? – Рокмен усмехнулся. – Для меня они все одинаковы. Все определило их занятие. Меня вообще оскорбляют шлюхи. Женщины, раздвигающие ноги, чтобы пользоваться мужской слабостью, оскорбляют меня! Ты тоже меня оскорбляешь, лейтенант.

– Зачем ты присылал мне видеозаписи?

«Куда подевался Фини? – лихорадочно думала Ева. – Почему дверь квартиры еще не вышибла штурмовая группа?»

– Мне нравилось наблюдать за твоей мышиной возней. Женщина, возомнившая, что способна рассуждать по-мужски! Я указал тебе на Рорка, и ему тут же удалось опрокинуть тебя на спину. Как это типично! Должен сказать, ты меня разочаровала. Тебя подвели эмоции, лейтенант: переживания из-за погибших, в том числе из-за девчонки, которую ты не успела спасти. Правда, до сих пор тебе везло, но теперь с везением покончено.

Рокмен подошел к шкафу, рядом с которым уже была установлена камера, включил ее и приказал:

– Раздевайся!

– Ты можешь меня убить, – медленно проговорила Ева, борясь с подступающей тошнотой, - но тебе не удастся меня изнасиловать.

– Ты сделаешь все, что я скажу! Все они мне подчинялись! – Он прицелился ей в живот. – Другие получали первую пулю в голову – а это мгновенная смерть, возможно, даже безболезненная. Теперь представь себе, какую боль ты почувствуешь от выстрела в живот. Да ты будешь меня умолять, чтобы я тебя прикончил!

Его глаза вспыхнули.

– Раздевайся!

Ева покачала головой. Она была согласна на любую боль, но не на повторение кошмара, который мучил ее с детства. Оба не заметили, как в комнату проскользнул кот.

– Ну, как знаешь, лейтенант.

Выстрелу помешал кот, который с шипением кинулся в ноги убийце. Ева бросилась на Рокмена головой вперед и придавила его к стене.

Фини стоял в коридоре участка возле кофейного автомата, дожевывая сандвич, и болтал с двумя полицейскими о недавнем ограблении.

Разговор его увлек, и он решил, что ему не помешает еще одна чашка кофе.

Уже направляясь к выходу и мечтая о спокойном вечере перед телеэкраном, с холодным пивком, с перспективой приласкаться к жене, он вдруг вспомнил, что не опломбировал на ночь свой драгоценный компьютер. Возвращаться не хотелось, но привычка взяла верх. Он все же забежал в кабинет. И тут до него донесся голос Евы.

– Эй, Даллас, откуда ты тут взя… – он осекся, оглядев пустой кабинет. – Совсем заработался!

Но Ева опять подала голос:

– Ты был с ним в ночь смерти Шерон?

– Я ждал его в машине…

– О, боже!

Голоса, раздавшиеся из рации, слышно было плохо, и все-таки Фини сразу узнал голос Рокмена. Вызывая диспетчерскую, он молил небо об удаче.

Ева услышала визг кота, которому наступила на хвост, и звук падения пистолета. Рокмен превосходил ее и ростом, и весом. К тому же дрался он умело: давала себя знать военная подготовка.

Она отчаянно защищалась – кулаками, ногтями, зубами, – но сокрушительный удар под ребра вышиб из нее дух. Она поняла, что падает, и в последнюю секунду вцепилась в противника.

Они, вместе грохнулись на пол; из глаз Евы брызнули искры: она сильно ударилась затылком. Рокмен придавил ее к полу, схватил за горло. Извернувшись, она попыталась ослепить его, но промахнулась и только оставила у него на щеках кровавые полосы. Рокмен взревел, как раненый зверь. Одной рукой он продолжал ее душить, другая, свободная, судорожно тянулась к пистолету.

Ева изо всех сил ударила его по локтю и тем самым спаслась от удушения. Ловя ртом воздух, она вступила в отчаянную борьбу за пистолет.

Но Рокмен первым дотянулся до оружия.

…Рорк вошел в вестибюль Евиного дома со свертком под мышкой. Ему понравилось, что она побывала у него: это превращалось в традицию, которую он не намеревался ломать. Теперь, после завершения дела, он надеялся уговорить Еву взять пару выходных. У Рорка был небольшой остров в Вест-Индии, и ему очень хотелось увезти ее туда.

Нажимая на кнопку лифта, он мечтал, как они будут плавать обнаженными в прозрачной голубой воде, заниматься любовью под раскаленным белым небом. Но крик за спиной вернул его с небес на землю.

– С дороги! – Фини походил сейчас на катер на воздушной подушке, вестибюль наполнился полицейскими в форме. – Полиция!

– Ева! – Рорк успел заскочить вместе с ними в лифт.

– Задраить все выходы! – прорычал Фини в переговорное устройство, не обращая внимания на Рорка. – Расставить снайперов!

Рорк инстинктивно сжал кулаки.

– Дебласс?

– Рокмен, – процедил сквозь зубы Фини, считая частые удары сердца. – Он ее подкараулил. Лучше не мешайся, Рорк!

– Лучше сам не мешай мне, Фини!

Фини оценил его наметанным глазом. У него не было двух лишних полицейских, чтобы контролировать гражданское лицо, к тому же это лицо, судя по его выражению, было готово ради Евы на все.